Без малого год прошел с момента вступлению в силу Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации», и уже совсем скоро третейские суды в том виде, в котором оно функционировали ранее, прекратят свое существование.

      Загадывать, что будет с институцианальными арбитражами, да и третейским правосудием в целом, в настоящий, как его называет сам законодатель «переходный период» дело неблагодарное. Стоит лишь скромно указать на то, что за пару месяцев до полного законодательного запрета на функционирование третейских судов, не получивших государственного одобрения, заветное разрешение получили всего два суда. Сомнительно полагать, что за такой короткий срок ситуация кардинально измениться, гораздо более вероятно, что вся наша необъятная страна так и встретит новый год с двумя-тремя арбитражными учреждениями.

      Научно-практическое сообщество пестрит всевозможными статьями с громкими заголовками: «конец карманным судам!», «третейское правосудие наконец-то получит должный контроль!», «третейское правосудие более недоступно мошенникам!» и так далее. Интересным будет немного окунуться в историю третейской реформы, корни которой уходят в далекий 2011 год, когда отцы-современники науки об АРС (альтернативное разрешение споров) недовольные «расплодившимися тысячами» «карманными» третейскими судами, задумались о термине «надежный третейский суд». С тех пор минуло много Пленумов ВС, Определений КС, а вместе с ними и абсурдных, иногда смешных (а иногда не очень) третейских дел, но именно термин «надежный», стал флагманом в развитии того современного института частного арбитража, который мы  в итоге и получили.

      Надежный, не значит, что какая-то сторона уже обращалась в этот третейский суд, и все получилось «хорошо», не значит, что данный  арбитраж рассмотрел тысячи споров, и, что там работают настоящие профессионалы проверенные годами, не значит, что это самый известный, старейший, авторитетный и тд. Надежный значит, тот, который посчитало надежным государство. Признаем, при такой подаче, это звучит абсурдно-вызывающе, но именно такая формулировка «надежности» заложена в действующем законе о третейских судах. И уже с сентября прошлого года, предпринимателям, что «надежно» говорит государство, а ему в свою очередь подсказывает специальный созданный Совет по совершенствованию третейского разбирательства. Не иначе как тайным этот Совет назвать нельзя, потому как, любой, хоть сколько-нибудь искушённый в АРС юрист или предприниматель без специальных знаний в области поиска информации эту самую информацию (о работе, количестве заседаний, протоколах, повестках, протоколах) попросту найти не сможет.

      В соответствии с новыми требованиями закона, ПДАУ (постоянно действующее арбитражное учреждение) можно создать только при некоммерческой организации.  Дословно исполняя требования нового закона, последний год усиленно создаются некоммерческие организации для целей администрирования арбитража, преобразовываются существующие, изобретаются новые. Будущие администраторы усиленно набирают новые составы третейских судей (потому как, практически не один третейский суд, прежде не мог похвастаться одновременно пятнадцатью судьями с десятилетним стажем). Создаются и пашутся буквально с нуля все процессуальные документы, регламенты и положения, потому как никто не знает, как и что надо делать по новым правилам. В спешке подаются заявки от третейских судов со всей страны. Заявки Правительством возвращаются и отклоняются, при этом практически всем по разным основаниям. И вот, в этом все больше закипающем хаосе, только тайный Совет при Правительстве, молча и тайно решает, кто из претендентов достоин, а кто нет… Однако, вернемся к термину о «надёжности». 

      Антиподом слову-флагману самой идеи третейской реформы, о котором шла речь выше, являются злосчастные «карманные третейские суды». За пять лет эволюции третейской реформы этот термин был столько раз, словно копье, брошен  во всякие, хоть сколько-нибудь здравые, ряды противников огосударствления третейских судов, что его можно без натяжки назвать универсальным орудием третейских баталий. Проиграл дело в третейском суде – третейский суд-то «карманный». Проспал процедуру избрания судьи – а, третейский суд наверняка «карманный». Заставить стороны в их свободе выбора обращаться только в государственные - надежные суды – все во имя борьбы с «карманными» третейскими судами.

      А что собственно такое этот самый «карманный» третейский суд? Ну как же, «карманный», следовательно «свой», созданный при своей организации, подконтрольный… Подождите, не хоти ли вы сказать, что, скажем, глубокоуважаемый и куда как более авторитетный третейский суд при Газпроме, созданный (что не скрывается, и прямо следует из регламента) для рассмотрения внутренних споров, - карманный? А как же Независимая Арбитражная Палата, собравшая под своим величественным крылом лучшие третейские умы современности, для разрешения проблем Сбербанка России? Да любой крупный и хоть сколько-нибудь известный в нашей стране частный арбитраж может продолжить этот список. Штаны у всех разные, у кого-то большие, у кого-то узенькие, но вот ко всем пришиты карманы, таков уж функциональный смысл этого элемента одежды. Следовательно «карманный суд», это не «состоящий при», или «свой».

      В исследуемой дисциплине метания острыми терминами, видимо, имеется в виду все же «подконтрольный». А давайте спросим прямо (кроме как с себя самих больше не с кого), - «контролирует» ли Сбербанк третейский суд, в котором взыскивается, скажем, полумиллиардная задолженность перед банком? А Газпром «контролирует» спор в третейском суде Газпрома, где судиться Газпром А с Газпром Б? Ответ очевиден, - конечно же нет.

      Постоянно действующие третейские суды, кто бы, что не говорил, это во всех смыслах коммерческие проекты, которые в отличие от судов государственных (о которых заботиться государство), вынуждены обеспечивать себя сами. От чего будет зависеть возможность оплатить услуги секретариата, снять хорошее помещение для заседаний, купить нормальную оргтехнику и заплатить достойный гонорар? Ответ вновь очевиден, от количества рассмотренных споров и во много от размера заявленных требований, ведь именно исходя из суммы иска высчитывается третейский сбор. А кто обеспечивает количество и размер таких требований? «Штаны, к которым пришиты карманы!» – ответит внимательный читатель. Рассуждая о «подконтрольности» не обязательно опускаться до темы откровенных взяток, «сверх» гонорарах и прочем, достаточно обратиться к очевидному.

      Постойте-постойте, какие еще штаны, какие карманы, причем тут Газпром? «Карманные суды», это мошенники, и жулики, безнаказанно и без каких-либо особых затрат, создающие фирмы-однодневки, и такие же фантомные третейские суды. «Карманные суды», это когда добросовестный и ничего не знавший горя и бед предприниматель получает по почте «Решение, именем Российской Федерации! Третейский суд постановил взыскать с вас…». «Карманные третейские суды», это решения задним числом, без исследования доказательств, да и без документов в целом, псевдо-процессы, где легализуется ничтожные сделки и несуществующие правоотношения и так далее. Вот, вот это «карманные третейские суды»!

      Нет, уважаемый читатель, спешим разочаровать, такие третейские суды, это всего лишь способ мошеннических действий, - к глубокому разочарованию, не первый и не последний. На такие третейские суды новый закон, как и реформа в целом, к сожалению, практического воздействия не окажет. Обмануть предпринимателя, поймать его на незнании третейских процедур, преступники смогут и через год. Просудить ничтожную сделку, сделать «междусобойчик», откровенные мошенники смогут и в суде adhoc, без лишних хлопот и обращений к тайному Совету. Конечно, стоит признать, что в части оспоримости решений «сомнительных» (такими уже с осени этого года станут все третейские суды, не получившие разрешение от государства) третейских судов новый закон все немного усложняет. Но как говорится в известном античном фразеологизме, - все течет, все меняется. «Посмотрим», скажут недобросовестные стороны, «почитаем», скажут следователи.

      В противовес аргументов о «фантомных», явно преступных третейских судах, необходимо добавить, что как раз с такими судами, в случае несправедливости их действий, было легче всего бороться. Отменить решение, вынесенное якобы от лица Российской Федерации, без каких-либо уведомлений и документов, способен любой хороший адвокат, при условии, что «потерпевший» своевременно обратился за квалифицированной юридической помощью. Ранее применявшийся закон «О третейских судах в РФ», при наличии опытного юриста, позволял противодействовать даже крупным третейским арбитражам, при защите интересов более слабой стороны, например, физического лица, заемщика, в  третейском разбирательстве против «кормящего» такой третейский суд банка. Обширная судебная практика по старому закону содержит не мало примеров, когда третейский суд при всей своей «заинтересованности» не мог преодолеть грамотную защиту хоть трижды виноватого ответчика. Такая практика олицетворяла исполнение принципов состязательности и равноправия, независимо от «зависимости» института частного арбитража.

      В заключение, традиционно для статей подобного толка, оставим открытым вопрос о том, какого это будет противостоять, сопротивляться и бороться, попав под эти новые, огромные колеса надежных, больших и судя по размаху и затраченным средствам, дорогих ПДАУ, по праву, закону, и своему количеству, способных считать себя элитными.

     Крапивин Е. Н., юрист Апелляционного Центра

acentrum.ru/Content/smertj-karmannih-arbitrazhej-04-08-2017/564

Поделиться новостью в социальной сети: