В одном федеральном СМИ на днях появилась публикация о том, что деньги из России за рубеж стали выводить с помощью государства — имеются в виду Федеральная служба судебных приставов и арбитражные (третейские) суды. Однако судебные приставы не наделены полномочиями выявления признаков преступления. И не обязаны сообщать в правоохранительные органы о факте их совершения.

Заявленная в статье позиция ЦБ, что суды должны выявлять признаки легализации, не может быть применена в судебной практике. А заявление, что суд должен отказывать в иске на том основании, что у истцов и ответчиков нет движения по счетам, противоречит российскому законодательству и здравому смыслу.

Если в суд поступает исковое заявление от иностранной компании к ответчику — российской компании по конкретному договору и с фактами невыполнения обязательств, суд обязан рассмотреть иск, приняв решение в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации.

Судебные приставы лишь реализуют исполнительный лист. Чтобы обвинять их в участии в криминальной схеме, нужно доказать умысел. Это — состав уголовного преступления. Обвинять ФССП в добросовестном исполнении своей работы, даже если результат этой работы используется преступниками в корыстных целях, на мой взгляд, некрасиво.

Как же должна выглядеть борьба с преступлениями в сфере легализации «отмывания» денежных средств?

Легализация регулируется статьей 174 Уголовного кодекса РФ, которая звучит следующим образом: «Совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретенными другими лицами преступным путем в целях придания правомерного вида владению, пользованию, распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом».

У этого преступления есть два признака. Первый: необходимо совершать финансовые операции или сделки. Второй: средства, с которыми совершаются эти операции, должны быть заведомо приобретены преступным путем.

Само описание состава этого преступления указывает на банковскую сферу — денежные операции в нашей стране проходят только через банковские счета. Кто может контролировать этот процесс? Конечно, банк через ЦБ.

Кто выявит заведомость и преступность? Выявлением заведомости и преступности приобретенных средств должны заниматься правоохранительные органы. В уголовном праве существует целый комплекс мер по доказыванию и выявлению преступников и участников схемы.

Правоохранительные структуры проводят оперативно-разыскные действия по выявлению и фиксации признаков преступления фигурантами в рамках досудебной проверки, готовят материалы уголовного дела. После завершения следствия материалы направляются в суд с обвинительным заключением в отношении конкретных лиц. Суд проводит судебное разбирательство и выносит приговор. Так сегодня выглядит процедура привлечения к уголовной ответственности.

Но, чтобы выявить преступление, правоохранительные органы должны получить откуда-то информацию. Получить эту информацию они могут либо от участников процесса, либо от органов или организаций, опосредованно связанных с выводом денег за пределы РФ.

Правом выявления признаков совершения легализации наделен Банк России. Он делает это через инструкции, направляемые в российские банки, — по выявлению признаков совершения легализации или «отмывания». Банки, в свою очередь, отслеживая ежедневно расчетно-кассовые операции своих клиентов, выявляют признаки в соответствии с инструкциями Центробанка. Затем сообщают о выявленных признаках непосредственно в ЦБ, а он уже направляет информацию в МВД для принятия решения о пресечении преступления и привлечении виновных к уголовной ответственности.

Известно, что ЦБ уже разрабатывал подробные инструкции три года назад — в отношении признаков легализации по внутрироссийским сделкам. По сделкам с нерезидентами таких инструкций не было. Заявленная ЦБ и преданная огласке «молдавская схема» и была выявлена три года назад.

Что такое «молдавская схема»? На самом деле ее не существует. Просто суды обязаны рассматривать поступившие к ним иски от участников гражданско-правовых сделок. Причем неважно, находится третейский суд в Молдавии или одна сторона сделки находится там, а другая — в России. Нет разницы: суд рассматривает иск и принимает решение в соответствии с законом. «Молдавской схемой» процесс назвали из-за места нахождения суда.

Есть Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже, к которой Россия присоединилась в 1962 году; есть Нью-Йоркская конвенция о приведении в исполнение арбитражных иностранных решений, которая была заключена в 1958 году. В соответствии с этими документами нерезиденты могут обращаться в любой третейский суд в государствах, присоединившихся к данным конвенциям.

Так что никакой схемы нет: просто преступники использовали решение суда как легализацию денежных средств. Суд не может выявлять признаки легализации, потому что их нет в законе. И опять же суды не наделены полномочиями это делать.

Подобные истории возникали в 1990-х годах и в 2000-х, когда с помощью решения судов производились рейдерские захваты. Между компаниями заключалась фиктивная сделка в отношении конкретного завода. Дальше эта сделка легализовывалась через любой районный суд. Получив судебное решение с исполнительным листом, стороны приезжали на завод — с исполнительным листом и судебными приставами выгоняли собственников. Те потом долго судились, доказывая свое право на собственность. Суды в итоге признавали подложность первичных документов. Но к тому моменту завод уже расхищался, старым собственникам доставались «рожки да ножки».

При этом суды в этих историях не играли криминальную роль, а выполняли свою функцию — рассматривали спор. Повторюсь, чтобы обвинять суд или приставов в отмывании, нужно доказывать умысел совершения преступления.

Итак, по внутрироссийским операциям ЦБ три года регулирует деятельность банков документами. При этом регулятор не сделал новых инструкций по работе с нерезидентами. Очевидно, сразу после заявлений о причастности к криминальной схеме судебных приставов Банк России заверил общественность, что в ближайшее время начнет разрабатывать специальные инструкции.

Как действующий судья, скажу: инструкции должны быть основаны на реальной судебной практике приговоров государственных судов о привлечении к уголовной ответственности по статьям «легализация» и «отмывание денежных средств». Только в этом случае можно с большой долей вероятности получить «правильные» признаки преступления, подходящие для квалификации реальных правонарушений.

Почему преступники выбрали для реализации своих схем именно третейские суда, а не государственные? Потому что третейское разбирательство по закону проводится в закрытом режиме. Оперативно узнать информацию о поданных исках каких-либо участников процесса, о выданных судебных решениях практически невозможно. Третейские суды сами не могут публиковать картотеку дел, и, таким образом, информация находится в тени.

Как президент Союза третейских судов, я, еще когда разрабатывался новый ныне действующий федеральный закон «Об арбитраже» (третейском разбирательстве) РФ № 382, предлагал поправку, чтобы по умолчанию сделать третейские разбирательства открытыми. Более того, сейчас ведется подобная картотека для открытых судебных разбирательств — называется БИТР (бюро информации о третейских разбирательствах). Размещена она на сайте Союза третейских судов, где публикуются сведения о вынесенных третейскими судами решениях. Однако информация добывается сложным путем через письменное согласие участников третейского разбирательства на открытый процесс.

Если бы в 2015 году поправка об установлении открытого режима третейских разбирательств была принята Госдумой, удалось бы перекрыть лазейку для легализаторов. И не пришлось бы оправдываться за третейские суды.

Эксперты связывают волну интереса к схеме вывода денежных средств за рубеж с начавшейся реформой третейских судов. Реформа стартовала 1 ноября 2016 года. До сих пор ни один третейский суд не получил новой лицензии для деятельности, хотя крупные игроки подали документы в конце прошлого года.

В рекомендации ЦБ способа борьбы с новой схемой отмывания денег отражается негатив в отношении третейских судов, хотя впрямую арбитраж не виноват. Считаю, произошла подмена понятий. Возможно, преследуется цель очернить реформу третейских судов.

В этой ситуации банкам беспокоиться не стоит. Пока не поступят инструкции ЦБ, банкам не надо ничего выявлять, никуда отправлять информацию — только по своей собственной воле, обязанности нет, пишут "BANKI.ru"

Поделиться новостью в социальной сети: