— На чем зарабатывает ваш третейский суд (ТС)?

— Это бизнес третейских судей, а не суда. Третейский сбор распределяется по двум направлениям: организация процесса (зарплата сотрудников аппарата, аренда помещения и др.) и гонорар судьи, который составляет у нас 20% от сбора (от 5 тыс. руб. и до бесконечности).

— Если это малоприбыльная деятельность, зачем вы ею занимаетесь?

— У меня работающий суд — мы больше 4,5 тыс. дел за семь лет рассмотрели. Сейчас у нас 61 арбитр. Все эти люди зарабатывают гонорары за рассмотрение дел. Я тоже как арбитр рассматриваю дела и тоже получаю гонорары, а еще и зарплату — как руководитель аппарата суда.

— Сколько было отказов в исполнении решений вашего ТС со стороны госсудов?

— Всего штук десять за семь лет работы суда. В 70% случаев отказы госсудей были из-за незнания законодательства о ТС или его неквалифицированного применения. Массовые отмены были в прошлом году, когда Высший арбитражный суд РФ вынес спорное постановление, в котором признал споры по государственным контрактам «публичными отношениями» и автоматически вывел их из-под компетенции ТС.

— У вашего суда есть представительства в разных городах России? Как это выглядит на практике?

— К нам приходят юристы и говорят, что хотели бы работать и развивать свой суд, но делать это с нуля неэффективно, по франшизе проще. С ними заключается договор коммерческого представительства, они получают право именоваться нашим представительством в регионе, вести работу по включению третейских оговорок в договоры, они предоставляют помещения, организовывают судебный процесс и предлагают своих арбитров.

— Сколько стоит открыть представительство вашего суда?

— 300 тыс. руб. они вносят как депозит, который потом им возвращается с части третейских сборов, которые забирает московский ТС в размере, определенном конкретным договором представительства. Это гарантия того, что они действительно будут работать, а не просто пиарить себя как представительство московского третейского суда.

— А как распределяются деньги?

— Третейский сбор поступает на счет нашего суда. Он распределяется: 80% за организацию разбирательства и 20% — на гонорары арбитрам. В некоторых случаях мы оставляем себе 5–10%, если задействован московский функционал, например, если иск подан в Москву, а рассмотрение отдают в регион. Сначала они платили московскому ТС 50% от сбора, но потом я решил, что это неэффективно. Развивать ТС в регионе — это гигантский труд, и люди не готовы за 50% работать, тем более в регионах небольшой спрос на третейское разбирательство, там мало потребителей этой системы. Сам я вообще не трачу время на создание региональной сети, считаю это пока пустой тратой времени.

— Вы обещаете рассмотрение дела за один день, за одно заседание. А если это сложное дело?

— Мы не только обещаем, но и делаем это. В договорных отношениях практически нет сложных дел.

— Как это нет? А если нужна экспертиза по оценке ущерба или стоимости выполненных работ?

— Договор на то и договор, чтобы прописать в нем все условия. Если требуется экспертиза, то у нас есть договоры со многими экспертными учреждениями, которые делают заключения в сжатые сроки, но стоит это дороже. Затянуть из-за этого судебный процесс невозможно.

— Всегда успеваете за один день рассмотреть?

— Почти всегда. Заседание откладываем только по ходатайству обеих сторон или по болезни физлица, которое является стороной по делу. В 80% дел ответчики вообще не приходят (наверное, сказать нечего!).

— А вы их уведомляете?

— Конечно. По закону уведомление считается надлежащим, даже если лицо не находится по этому адресу или не проживает по нему. Любой формы отказа почты достаточно (ст. 4 ФЗ-102). Уведомление мы проводим по реквизитам в договоре и по выписке из ЕГРЮЛ, если там другой адрес. А неявка на заседание лиц, надлежащим образом уведомленных, не препятствует его проведению.

— Как проводятся заседания? Дистанционно?

— Да, но это не Skype. У нас есть свой портал для коммуникации аппарата суда и арбитров между собой, и мы используем его для рассмотрения дел. Сторонам не нужно никуда ехать, если они просят о проведении заседания через видео-конференц-связь, тогда в зал судебного заседания приезжает только арбитр. Сейчас мы пытаемся внедрить практику, чтобы арбитры тоже могли рассматривать дела по видеосвязи.

— Ваш ТС оказывает услуги по содействию в исполнении третейских решений. Как это происходит?

— Я столкнулся с тем, что бизнес не хочет получить бумажку с печатью ТС, а потом бегать по судам и пытаться это третейское решение исполнить. Нужно обеспечить исполняемость своих решений. Тогда мы создали отдел сопровождения по получению исполнительного листа, который обучает юристов победившей стороны, как получить исполнительный лист, начиная от образцов документов и заканчивая инструктированием о том, как вести себя в суде, какие вопросы там будут задаваться и как им на них отвечать. Еще у нас есть отдел, который разъясняет, как лучше взаимодействовать с приставами, какие документы и куда отправлять. Более того, мы начали включать в заявление о выдаче исполнительного листа наш ТС как заинтересованное лицо, и если госсуд привлекает ТС, то наши сотрудники идут в процесс и защищают там наше третейское решение.

— Как оплачиваются эти услуги?

— Это входит в третейский сбор. Без фактического возврата денег система ТС для бизнеса не будет экономически эффективна. Смысл — вернуть долг, а не судиться.

— Ваш московский ТС входит в Международный арбитражный альянс. Как он был создан?

— Ко мне обратился Российско-сингапурский деловой совет, и сначала был создан Сингапурский арбитраж. Потом создали арбитраж в Берлине. В отличие от России, там не нужно получать разрешение госорганов, но нужно юрлицо, которое функционирует как третейский суд, поэтому мне пришлось покупать компании в этих странах. Так что юридически они там, а физически секретариат находится у нас, в Москве.

— А кто выступает арбитрами в них?

— У каждого суда есть список арбитров, большая часть из них — русскоговорящие иностранцы. Дела они рассматривают в Москве по видео-конференц-связи. Цель этих арбитражей — перенести в Россию споры по внешнеэкономическим сделкам. Сейчас в них судятся российские компании между собой и с нерезидентами, потом мы рассчитываем перейти на местный уровень, чтобы европейские компании судились между собой в наших арбитражах. Немцам, например, нравится, что у нас судиться дешевле, но они не понимают, как это — немецкий арбитраж в России по видео-конференц-связи. Вопрос времени, когда немецкая жадность пересилит боязнь российской юрисдикции.

— В альянс входят еще арбитражи в Милане и Париже. Они действуют?

— Юридически пока их нет. Оказалось, в Европе очень дорого создавать арбитражи. В Германии у юрлица должен быть оплачен минимальный уставный капитал, а это €25 тыс.

— То, что дорого создавать, понятно. Но чтобы компании пошли к вам судиться, нужны высококвалифицированные судьи. Бизнес же хочет видеть арбитром своего дела специалиста, который разбирается в этом вопросе...

— Мой опыт показал, что сторонам глубоко фиолетово, кто будет рассматривать их спор и какая звезда юриспруденции будет это делать.

— Сложно в это поверить. Может, это только по мелким спорам?

— Все равно, мелкий или крупный. Обычно в любом споре — одна сторона права, а другая не права (договорные споры — они очевидные). При своей правоте стороне все равно, кто будет рассматривать спор. Доверие в первую очередь нужно не к арбитрам, а к самому ТС, его председателю, рекомендациям коллег из отрасли. Я отказался от коллегиального рассмотрения спора в ТС. Когда каждая сторона предоставляет своего арбитра, обычно это ее адвокат, и понятно, что каждый из них будет доказывать невиновность той стороны, которая его выбрала, а так как решение принимается большинством голосов, то в итоге решать будет третий арбитр. Чтобы не тратить время на формирование коллегии, мы установили в регламенте, что арбитра на дело назначает председатель ТС, если иное не предусмотрено соглашением сторон.

— То есть вы в принципе не верите, что сторона может избрать независимого и объективного арбитра для своего спора?

— В Европе это работает, там и медиация работает, потому что люди там договариваются и умеют договариваться, у них менталитет другой, у них спор — цивилизованный, у нас пока нет такой культуры. За семь лет работы я не видел, чтобы стороны спора о чем-то договаривались друг с другом. Эти люди находятся в стадии войны, поэтому они не ищут квалифицированного юриста для рассмотрения спора, они выбирают того, кто поддержит их сторону.

— Вы планируете обращаться за разрешением в совет при Минюсте?

— Да, в четверг подали документы — 650 листов. При подготовке мы столкнулись со многими вопросами, которые не регулирует закон, например, как доказывать репутацию новым ТС и ТС-преемникам. Репутация — оценочный критерий, интересно, как совет будет подходить к этому. Кроме того, откуда брать данные о количестве отмененных госсудами решений ТС? Мы направляли запрос в Верховный суд, но нам ответили, что такую статистику они не ведут. Третейские суды не привлекаются к делам о выдаче исполнительных листов или отмене решений. Получается тупик! Придется искать самим, срок хранения дел у нас три года, за это время и посчитаем, сообщает "Коммерсант", "ПРАВО.ru"
 

Поделиться новостью в социальной сети: